Бабушка велела кланяться и передать, что просит пр - Страница 70

– Не бегать одной. Никогда не бегать одной, – бурчал Волчье Сердце.

– Ага, – ответила Эльса слабым голосом, отмахиваясь от его слов.

Она до сих пор сомневалась, стоило ли ее спасать, хотя Волчьему Сердцу очень обрадовалась. Даже больше, чем думала. А думала она, что будет на него злиться.

– Опасное место, – бурчал Волчье Сердце, собираясь поставить ее на землю.

– Знаю.

– Никогда! – приказал он, и Эльса видела, что Волчье Сердце напуган.

Она обняла его за шею и, пока он не успел выпрямиться, шепнула «Спасибо!» на тайном языке.

Волчьему Сердцу было явно не по себе, и Эльса тотчас отпустила его.

– Я мыла руки чисто-пречисто и утром душ принимала долго-предолго! – сказала она.

Волчье Сердце не отвечал, но по глазам было видно, что по возвращении домой ему все-таки придется принять ванну из антибактериального геля.

Эльса оглянулась по сторонам. Волчье Сердце тер ладони и качал головой.

– Ушли, – успокоил он Эльсу.

Она кивнула.

– Как ты узнал, что я здесь?

Его взгляд уткнулся в асфальт.

– Охранял тебя. Бабушка сказала… охранять тебя.

– Ты всегда меня охраняешь, даже если я не знаю, что ты рядом?

Капюшон кивнул.

– Это был дракон? Тот, что за мной гнался. Ты знаешь его? Он тень? Из Просонья?

Волчье Сердце дрожал всем телом.

– Очень опасный. Очень опасный для тебя. Для всех. Никогда не бегать одной!

Эльса кивнула, почувствовав, что у нее вот-вот подогнутся ноги и она упадет. Она заморгала.

– Куда ты исчез? Почему ты оставил меня у психолога? – с упреком прошептала она.

Волчье Сердце спрятался под капюшоном.

– Психологи хотят говорить. Всегда говорить. О войне. Всегда. Я… не хочу.

– Может, тебе станет лучше, если поговоришь?

Волчье Сердце молча тер руки. Оглядывал улицу, будто чего-то ждал. Эльса обхватила себя за плечи и вспомнила, что оставила в церкви куртку и шарф Гриффиндора. Шарф она никогда нигде раньше не забывала.

Как можно забыть шарф Гриффиндора?

Эльса тоже оглядывала улицу, правда не зная зачем. Вдруг она почувствовала, как что-то опускается ей на плечи, и, обернувшись, поняла, что Волчье Сердцу накинул на нее свою куртку. Она пахла стиральным порошком и была такая большая, что волочилась по земле. Эльса впервые видела Волчье Сердце без капюшона. Самое странное, что теперь он стал еще больше. Длинные волосы и черная борода развевались на ветру. Шрам поблескивал, когда солнце в небе щекотало облаконей.

– Ты сказал, что на языке твоей мамы «Миамас» значит «я люблю», да? – спросила Эльса, стараясь не смотреть на шрам, потому что видела, как, поймав ее взгляд, он начинал тереть руки в два раза быстрее.

Волчье Сердце кивнул и снова покосился на улицу.

– А что значит «Миплорис»?

Он молчал, и Эльса пояснила, решив, что он не понял вопроса:

– Одно из шести королевств Просонья зовется Миплорис. Там хранится вся скорбь. Бабушка никогда не лю…

Волчье Сердце перебил ее, но вовсе не потому, что был плохо воспитан:

– Я скорблю. Миплорис. Я скорблю.

– А Миревас?

– Я мечтаю.

– А Миаудакас?

– Я не боюсь.

– А Мимовас?

– Танцую. Я танцую.

Подождав, пока все слова улягутся в голове на свое место, Эльса спросила про последнее королевство. Она вспомнила, что бабушка всегда называла Волчье Сердце непобедимым воином, который разбил теней. Это было под силу только ему, потому что у него сердце воина и душа сказочника. Потому что он родился в Миамасе и вырос в Мибаталосе.

– А что значит «Мибаталос»?

Волчье Сердце поднял взгляд. Вокруг больших темных глаз расходились круги от того, что хранится в Миплорисе.

– Мибаталос. «Я сражаюсь». Мибаталос. Теперь… нет. Мибаталоса больше нет.

– Знаю! Тени разрушили его в Бесконечной войне, и все мибаталосцы, кроме тебя, погибли. Ты последний оставшийся в живых мибаталосец и… – затараторила Эльса, но осеклась, увидев, что Волчье Сердце трет руки быстрее обычного.

Волосы падали ему на лицо. Он пятился назад.

– Мибаталоса нет. Я не сражаюсь. Больше никогда.

Некоторые вещи можно понять, только глядя в глаза тому, кто о них говорит, и в этот самый момент Эльса увидела по глазам Волчьего Сердца, что он скрывался в лесах Просонья вовсе не потому, что боялся теней. Он боялся себя. Боялся человека, в которого они превратили его в Мибаталосе. Он панически боялся собственной непобедимости.

Во всяком случае, так казалось Эльсе, когда она смотрела ему в глаза. Она слыхала о таком в сказках.

Эльса видела, что Волчье Сердце наконец высмотрел что-то на улице. Рядом послышался голос Альфа. Обернувшись, она заметила у тротуара припаркованное такси с заведенным мотором. Альф шаркал к ним по снегу. Женщина-полицейский ждала возле такси, ястребиным взглядом она издалека прочесывала парк. Альф взял на руки Эльсу, завернутую в куртку Волчьего Сердца, и спокойно сказал: «А теперь поедем домой, какого черта здесь мерзнуть». Но по голосу чувствовалось, что Альф напуган, – он знал, что гналось за Эльсой по кладбищу. И по настороженному зеленоглазому взгляду женщины-полицейского Эльса видела, что та тоже знает. Все что-то знали, но не подавали виду.

Эльса не огладывалась назад, когда Альф нес ее к своему такси. Она знала, что Волчьего Сердца там уже нет. И когда, вернувшись в церковь, бросилась маме в объятия, она поняла, что и мама тоже знает больше. Она всегда знала больше.

Эльсе вспомнились «Братья Львиное Сердце». Дракониха Катла, которую никто не мог победить. Змей Карм, который один мог прикончить Катлу. Иногда в сказках тот, кто может убить дракона, оказывается страшнее, чем сам дракон.